Арсен Рустамов

02 сентября 2023, 11:56

<…>

Живопись Арсена Рустамова – это, несомненно, явление стиля. Видение, эстетическая программа художника как способ и содержание его мышления – это то, чему он неукоснительно следует, и невозможно себе представить, что он вдруг «изменился», хоть на время отошел от нее.

Этот стиль можно охарактеризовать как замкнутый в себе, автономный, последовательно самоструктурирующийся, хотя и строго системно связанный с четко определенными истоками художественной культуры.

Эмпирическая насыщенность натурными впечатлениями, их переизбыток, давление реальности не переливается на полотно импрессионистическими импульсами…

Художественный визуальный образ «выпадает в осадок» из пересыщенного раствора, и этот процесс кристаллизации, становясь внутренним сюжетом, идет в своем ритме, в своем собственном веществе, лишь по видимости, внешнему сходству совпадая с предметом изображения.

И здесь можно еще и еще раз говорить о своеобразной художественной автономии образа по отношению к предмету изображения, что, как правило, ставит в тупик зрителя с «натуралистическими иллюзиями».

Паломничество, целеустремленное движение во всё более сгущающуюся глубину цвета (как с реальностью, с которой только и имеет дело живописец) хочется сопоставить с той «трагедией солнечного луча», которая составляет сущность учения Гете о цвете и о которой в своё время говорил Максимилиан Волошин. Это движение для внешнего наблюдения кажется замедляющимся и останавливающимся, но интуитивно мы чувствуем, что его цель скрыта от нас, уходит за «горизонт событий».

Но свет (и светотень) в живописи А. Рустамова не существуют в своей «натуральной форме» — тень как таковая лишь модификация света (по импрессионистической доктрине), а свет раздроблен на свои цветовые компоненты, своего рода самосветящиеся цветные кристаллы…

«Кристаллическая» структура живописной «ткани» (если позволительно так сказать) здесь есть результат и итог самого творческого процесса, протекающего по естественным, органическим законам, процесса объективации и материализации вырастающего или выращиваемого визуального образа, осуществляющего себя в своем пространстве и времени.

Процесс, идущий по своим внутренним законам, и поэтому независимый от эмоциональных состояний самого художника, не пересекающийся с «временем-пространством» самой модели.

«Живопись прежде всего!» — для которой не существует внешнего диктата, самоценное, суверенная, но, отнюдь не безразличная к выбору объекта изображения, к лирике, т. е. к личным, «интерсубъектным» отношениям, но в какой-то момент забывающая о них, поглощенная самой собой. В этой замкнутости на саму себя есть символический момент бесконечности «рамочной» вечности, которую можно заключить в прямоугольник холста и повесить на стене.

Там, где живопись своевольно диктует свои законы, давая нам в предметном изображении свой алхимический сплав, — реальная картинная «плоскость» есть лишь своеобразная предметная абстракция, обращенная вовне и имеющая осязательную, вещественную ценность. Она лишь грань, граница, отделяющая два мира, прорастающая в таинственную глубину «живописного мирового пространства», там, где живописная оптика реализует себя как направление, сюжет и цель творческой акции.

В каком-то смысле у АрсенаРустамова она есть вопрошание художника о тайне иррациональности жизни, отраженной и воплощенной в законах и логике материализации в красках хроматических (живописных) конструктов. <…>

Даже в самых экспрессивных мотивах с акцентными цветовыми ударами (типа вангоговских красных виноградников) цвет — при всей его плотности и звучности — не открыт. Технически в нем присутствует как бы некая тональная компонента, как бы патина, обращая живописную энергию вглубь холста.

Поэтому и самые яркие «цветовые события» встроены в монолитную глубину пространственных структур, и живопись не удостаивает нас своего жеста, занятая только сама собой, той своей реальностью, которое в своё время открыл и утвердил с помощью своего «маленького ощущения» Поль Сезанн.

Если попытаться обобщить всё сказанное, то речь, по-видимому, идет о своеобразном «лирическом структурализме»…

Художник ставит некие базовые проблемы живописи, которые не потеряли своей практической актуальности и сегодня, сохраняя и для будущего свою харизму (в силу своей неисчерпаемости).

К этому можно было бы добавить (не вдаваясь в обоснования) несколько слов о «классицизме» АрсенаРустамова, культивирующего правильный, недеформированный рисунок, «идеальности» исходных, архетипических форм.

Рудольф Подуфалый,

искусствовед

(Орфография и пунктуация автора сохранены)

Источник: Подуфалый Р.Т. Арсен Рустамов // Подуфалый, Р. Т. Этюды о крымских художниках / Cост. С. А. Глазунова, Г. Т. Подуфалая; авт. послесловия В. Хоришко. – Симферополь: Н.Орiанда, 2021. – С. 467-469.

***

Арсен Рустамов родился 29 ноября 1947 г. на ст. Джума Самаркандской области (Узбекистан).

С 1965 г. – учился в Московском Народном университете искусств им. Н. К.Крупской. Педагог – П. Губарев.

В 1974 г. – окончил Крымское художественное училище им. Н. С. Самокиша.

В 1980 г. – окончил Киевский государственный художественный институт (факультет живописи, монументальное отделение). Педагоги – Н. Стороженко, В. Чеканюк.

С1980 г. – художник-монументалист Симферопольского художественно-промышленного комбината.

С 1981 г. – участник областных, республиканских и международных выставок.

С 1989 г. – участник пленэров в Крыму.

С 1989 г. – член НСХУ.

C 2016 г. – заслуженный художник Республики Крым.

В 2020 г. участвовал в групповой выставке «Крымский мост», проходившей на базе КРУНБ им. И. Я. Франко.

Работы художника находятся в частных коллекциях США, Англии, Германии, Франции, Италии, других стран.